Маг
«Что ж», - подытожил про себя патилидер Маг, оглядывая растерзанные куски черепахи в озере. «Тортилла для нас пройденный этап». Толпа подведомственных ему буратин, довольно похрюкивая под тяжестью награбленного черепашьего имущества, выползла из воды и в ожидании уставилась на Мага. В глазах пати сияла жажда злата и форм. «Истинно буратины, не помани золотым ключиком, с места не сдвинутся» вздохнул Маг и приступил к упрощенной до уровня массы агитации: «Утрясайте свои баулы! Впереди два богатых врага народа! (пати напряглась и навострила уши). С одного форма на 3 кк (продолжительная овация). С другого на 15 кк (слушатели замирают, а потом разражаются криками «Браво!», «Чё стоим то??», истекают слюнями и выкидывают дешевый шмот из инвента). Го го го!». Дружной рысцой пати понеслась в указанный коридор.
Воин
Шесть голов высовывались из-за угла, одиннадцать глаз вглядывались в темноту (для маскировки тигру запретили высовывать свою заметную белую морду целиком и он довольствовался односторонним видением). Вдали сиротливо белели столбы для втыкания знаков. У них никого не наблюдалось. Было так спокойно и тихо, что хотелось немедленно заминировать окрестности и окопаться.
В такие минуты мечи сами подобно змеям выползали из ножен. «Разведать бы местность» - подытожил затянувшееся молчание Воин. Лиса, ощутив вдруг внимание всей пати, немного занервничала, а потом надулась: «Дудки вам. Там темно и страшно!». «Чтож! Один за всех и все за одного» - вспомнил к месту старую мудрость Маг. «Пошли, вставим знаки да оглядимся». Пати вывалилась из-за угла и короткими перебежками переместилась к столбам. После торопливого взятия квеста, все спешно заозирались. В воздухе чувствовалось странное напряжение, по шкуркам тигра и лисы проскакивали разряды статического электричества. Невозмутимый внешне Воин поежился про себя. Даже зелень мечей, ободрявшая в самые трудные часы, казалось, поблекла в этом унылом и жутком месте.
Тигр, Лиса, Воин, Жрец и Жрец
«Буммм. Буммм». Жуткие ритмичные неторопливые шаги. Содрогаются стены пещеры. «Буммм. Бууммм». Земля под ногами дрожит, мелкие камешки отскакивают от столбов. «Буммм. Бууммм». Тьма в дальнем углу пещеры не рассеивается, а сгущается. «Бууммм. Буууммм». Все ближе и ближе источник страшного ритмичного звука. «Бууммм. Буууммм». Неохотно и медленно обрисовывается силуэт чего-то огромного, достигающего высочайших сводов пещеры. Кажется, сама тьма боится выпускать из себя огромную фигуру. Но это фигура выламывается из тьмы, неторопливая и неостановимая как сама судьба. «Бууммм. Буумммм». Огромная алебарда царапает стены пещеры, огромные копыта при каждом ударе о землю сотрясают всю пещеру. «Бууммм. Буууммм». С высоты зияет мертвенным светом череп лошади. Чернота глазниц заставляет даже тьму пещеры казаться светом. «Буууммм. Бууууммм». Зря ты пришел сюда, смертный! Сам Рок узрел ты. Беги же, беги! Саркастически смеется Тьма над убегающими от судьбы.
Маг
Прислонившийся к столбу Маг отстраненно рассматривал огромную фигуру. Бесчеловечность абстракций астрала приучила его зреть и не такое. Дождавшись, когда копытный ужос вновь уйдет во тьму, Маг повернулся к пати, чтобы сказать что-то крайне мудрое. Но пати не было.
Патийцы обнаружились на берегу озера. Подошедшего Мага они даже не заметили, будучи крайне увлеченными неким делом. Заглянув за их спины, Маг осознал, что паразиты азартно делят добытый лут, причем, судя по тому, что лут был делим на пять кучек, его уже успели отпеть, помянуть и забыть. «Кто объявил отход? Нас ждет славная битва!» - если бы сарказм убивал, то вся добыча осталась бы Магу. Но и тут эффект от сказанных со спины слов превзошел любое аое. Не разворачиваясь, патийцы дружно сиганули в озеро, мигом позабыв о дележке. Обнаружив, что это говорит не Лошадь, а Маг, члены пати подтянулись на твердь. «Та тварь не съела тебя целиком?» профессионально поинтересовался первый Жрец. Второй поспешно изрек: «Не констатируя ваше появление вместе со всеми, мы с коллегой после консилиума пришли к выводу, что столкновение вашего организма и такого крупного животного делает невозможным любое ваше воскрешение, что заставило нас поставить диагноз мортис необратимис». Маг очень хотел бы матерно описать облико морале верных своих товарищей, но после долгого обучения язык сам автоматически подставлял вместо ругательств мудрые афоризмы: «Не так страшен черт, как его малюют». Пати благоговейно задумалась. «Го го го! Злато ждет!». Пати взбодрилась. «Формы!» - патийцы как зомби зашагали в коридор. «Старые, но верные слова заклятия подчинения разума людей» усмехнулся Маг, но тут же вздрогнул. «Стоп, где наша белая боевая табуретка????».
Тигр нашелся в озере. Резвясь как котенок, он нырял, бил когтистыми лапами по поверхности воды, поднимая фонтаны брызг, гонял мелких безглазых рыбок. Казалось, ему нет дела до боев и злата. «Киса», уныло протянул Маг «Нас ждут великие дела». При напоминании о делах в глазах Тигра мелькнул ужос. «Танковать Этоо???» рыкнул белый кошак. «Я что, сдурел??». Маг вздохнул: по малости тигрового интеллекта в нем помещалось лишь одно стремление – тяга к выживанию, и тяге к золоту не хватало пространства в тигровом сознании, дабы развернуться во всю силу.
«Вылазь, хвостатый, хуже будет» - Воин торопился успеть сдать яшму и не был склонен к сантиментам дипломатии. «Щас» усмехнулся Тигр в усы, отлично зная, что при тигрином скилле на плавание Воин его в воде никогда не догонит. «Мну надо принять ванну, помыться».
«Тигры же моются языком, как все кошки» отметила отлично разбирающаяся в повадках зверей лиска. Тигр с упреком взглянул на ябеду – основная отмазка не прошла, а другие если и лезли в голову, то тут же забывались, не дожидаясь оформления в слова.
«Короче, купальщик в полосатом купальнике! Если ты не бросишь строить из себя белую акулу и немедленно не эволюционируешь в наземного хищника, то, клянусь силами астрала, в этом озере через минуту будет много наваристой ухи. Но ты ее не поешь». В словах патилидера отразился такой сжигающий жар магии, что тигр одним прыжком оказался на берегу.
Тигр
Получив от жрецов боевые сто грамм наркоты, Тигр заметно повеселел. Плетясь вслед за Лисой в глубину коридора, он даже бодро урчал себе под нос. Одно его смущало: почему Маг попросил его развернуть Лошадь спиной к патийцам? Но думать было не в привычке Тигра.
Лиса
«Маменька, страшно то как». Привыкшая к зелени и шуму леса, шороху осенних листьев под лапками, лиска неуютно чувствовала себя среди камней пещеры. Предательский серый туман, стелющийся по земле, мог скрывать врагов, но не укрывал огненной шкурки. Далеко позади остались Маг, Воин и Жрецы. Даже туповатый ворчливый Тигр, за спиной которого можно удобно укрыться от врагов, был где то там в тумане за спиной. «Несчастная и одинокая. Они даже не услышат мой предсмертный вскрик». На душе было печально, но большое чувство долга гнало маленькую лиску вперед. «Бууумм. Бууумм». Содрогнувшаяся земля подбросила лиску вверх. «Буууммм. Бууууммм». Огромная тень Лошади завораживала. Стряхнув оцепение, лиска торопливо зашептала слова призыва и чуть не разревелась. Лелеемый и выкармливаемый пет посылался на верную смерть. «Нашла о чем жалеть. Встряхнись, самой бы выжить». Лошадь замерла, черные впадины черепа высматривали незваного гостя. «Буммм. Бууум. Бууумм». Скачок Лошади в сторону Лисы ясно показывал, что она замечена. Прятаться не было смысла. Бежать, бежать, бежаать!!!
Тигр
Распластавшись в тени большого камня у стены коридора, Тигр, терпеливо, как умеют все кошки, ждал появления Лошади, которую должна была привести Лиса. Все было как в далеком детстве. Только мышь ожидалась слишком большой и опасной. «Ничего, убежать всегда успею» Тигр жмурил глаза, кончик его хвоста медленно качался. «Буумм. Бууммм». Все ближе и чаще. Тигр насторожился и напряг все тело в пружину. «Буууммм. Буууум». Мимо на бешеной скорости пронеслась огненным угольком Лиса. Тигр в который раз пожалел ее, такую маленькую и беззащитную перед столькими опасностями этого мира, снова пообещав про себя покатать лиску после данжа, дабы ее натруженные прелестные лапки могли отдохнуть от острых камней. Скачками приближалась огромная тень. «Пора!». Тигр метнулся вслед Лошади и укусил ее за пятку, стараясь задеть сухожилие. Издав страшный вой, Лошадь развернулась и нависла всей своей тушей над Тигром. «Мама моя кошка» - Тигр даже припал к полу от страха. Только сейчас он осознал коварство совета Мага. Лошадь преграждала ему путь к выходу из данжа, а бежать во тьму, откуда явилась эта тварь, не хотелось нисколько. Приходилось драться. Ободряли огоньки читаемых Жрецами заклинаний и приближающаяся зелень мечей Воина. «Вытянем» - без особой надежды Тигр ударил передними лапами по ногам Лошади и зарычал в ответ на ее вой.
Жрецы ( в унисон)
Частят как в бреду: «Хилл!! Массхилл после аое!! Нефритовый император, Тигр что, доспехи отдал в прачечную??! Что его так пробивает?!!! Хилл!! Хилл!! Массхилл! Чертов Маг, опять кританул. Пусть поваляется, пока Тигр не накопит Чи для "черепахи". Хилл! Хилл! Рес! Вставай, вставай! Хилл! Мас хилл! Чертов Маг опять умер! Был смысл тебя ресать?!! Хилл! Хилл!! Рес! Хирка, держись!!!».
Воин
В привычном танце боя ритм ударов был настолько натренирован, что не требовал участия сознания. Звуки растворялись в однообразии взмахов меча.
Тигр
«Черт. Черт! Чеертт!!! Сюда низачто больше! Почему спят жрецы??? Он же меня плющит и хирка не спасет!!» «Чииии!! Чииии!!!».
Маг
Отстраненно и привычно из астрала разглядывает свое мертвое тело на полу. Пока Жрецы ресают, успевает рассказать пару притч астральным демонам и Харону.
Лиса
«Уф. Уф. Уф» Позади отчаянный бег со смерть наперегонки. «Чиии. Чиии!» Лиска недовольно поддергивает ушками. «Кофею щас заварю. Кофею!». Нефритовый император, и когда только Тигр запомнит, что скилл на чи имеет долгий откат!
Маг
Окровавленная и оплавленная заклятиями туша Лошади с грохотом оседает на пол. Очумевшая пати замирает. Мысль что живы, вытесняет все. Маг неторопливо подходит и брезгливо ногой ворошит выбитый лут. Заветное мелькание подземного солнца не появляется. Философски вздохнув, Маг говорит для вечности: «Важно не золото, а победа над страхом! То, что нас не убивает, нас делает сильней! Мы поднялись на ступень по великой лестнице самосовершенствования!». Пати возвращается к реалу и вторит его гласу долгим воем разочарования, не разделяя и не осознавая мудрости слов.